Пятнадцатый день. Полет <nobr>на мотобайке</nobr> или <nobr>2 метра</nobr> <nobr>на одном</nobr> колесе 
Ничего плохого этот день не предвещал. Наконуне позвонили из дайв-центра и сообщили, что берут нас на сноркелинг, при этом загадочно не сообщали ни место погружения, ни количества людей. Мы искупались, позавтракали в отеле (не советую, по 50 килодонглв за яишницу, которую к тому же забыли нам приготовить). Но впрочем о своих завтраках нам рассказала управляющая, так что мы просто еще раз убедились в правдивости ее слов.
В дайв-центре мы были первыми. Мы оставили байк во дворе дайв-центра и пошли пить кофе в кафешечке через стену.
Через полчаса Машуля заглянула в дайвинг и обнаружила детсад из 5 детей от двух до шести лет. С нами поедут трое взрослых и пять детей. Что забавно, но этот детсад поселился с нами в одном кемпинге. Скрупулезная проверка паспортов — остров то пограничный! Вдруг мы с него рванем вплавь в соседний Китай!
Нырялка была не такая интересная, как днем раньше, но общение с персоналом вносило разнообразие. Ларри (владелец Dive! Dive! Dive!) очень неоднозначный человек. Конечно, как любой иностранец, живущий и имеющий свой бизнес в ЮВА у него на уме деньги (как сказала Машуля, значки долларов прямо выскакивают из глаз).
Загрузились на лодку:
При этом Ларри женат на вьетнамке (что интересно жена не в три раза моложе мужа, а вполне даже его возраста).
Как он сказал, что живет в ЮВА более 20 лет. Объехал на велике Мьянму, Лаос, Камбоджу (возможно, что прихвастнул,сказав, что дважды на велике объехал земной шар). Когда-то давно во время экскурсии (был гидом и сидел спереди) попал в крупное ДТП (байк навстречу). Год лежал. В 2008 получил американский сертификат SSI. В 2009 — PADI. У него два неплохих инструктора: девушка кореянка из Голландии (очень здорово говорящая по-английски) и местный вьетнамский паренек, которого Ларри сманил из Начанга. Паренек знает с десяток фраз на русском языке.
Нас потрясло то, что во время нырялки персонал занимался тем, что чистил от мусора море. За все время они подняли более 100 килограмм различного мусора и веревок. Верхом добычи стал офисный 19-литровый кулер и огромная железная кастрюля. Персонал обрезал кучу веревок и рыболовных сетей, запутавшихся вокруг кораллов. Крючки с сетей были аккуратно срезаны (интересно, зачем, для повторного использования?).
Мы занырнули в паре мест: накануне было лучше, были выбраны места с минимальным течением (все лучшее детям).
Мы спросили про дюгоний (см. википедию): инструктор сказала, что видела пару раз за 8 месяцев мертвых, порубленных винтом лодки. Нерестящихся черепах (и черепах вообще) лучше всего ехать смотреть в июле месяце.
Дожди в это время, конечно случаются, но затяжных дождей нет и часто бывает солнце.
В 14 часов мы приплыли к берегу. По дороге Ларри увидел у нас подводный боксик и мыльницу и стал просить продать ее ему. Мы расплатились за нырялку и сказали, что зайдем к вечеру. Доехали до кемпинга — отмылись от соли. И тут я уговорил Машу не ехать обедать (хотя для меня обед — это святое), а поехать в национальный парк. Проехали по городу, выехали на окраину и оказались там, где уже ездили в поисках обозначенного в google maps ресторане (нечто несимпатичное и похожее на столовую).
Менее километра от этого места дорога раздвоилась. Сверившись с картой мы повернули направо. Узкая бетонированная дорожка слегка петляла, немного шла вверх. Мы почти пролетели будочку с девушкой в армейской темно-зеленой форме. Она что-то прощебетала то ли по-вьетнамски, то ли по-английски из чего мы поняли, что нам предлагают обилетиться. Тикет, строго спросил я, тикеть, тикеть — прощебетала девушка. Мы заплатили за кефир билеты и стартанули вверх в горку.
Это была большая ошибка. Конечно, Машуля предлагала стартовать с ровной (почти горизонтальной площадки снизу, а не в горку), но сильно палило солнце и заставлять Машулю бегать с рюкзаком вверх-вниз очень не хотелось гуманист всегда найдет оправдание!. Я спустился на пару метров ниже и мы стартанули.
Мне показалось, что байк не тянет на второй передаче и воткнул первую, чуть порезче дал газу и байк встал на заднее колесо. Все произошо так быстро, что я лишь успел зажать ручной тормоз правой рукой. Я успел переключиться на вторую передачу (потому, что когда байк грохнулся, в окошечке уже горела цифра 2). Как только мотоцикл оказался на одном колесе, Машуля оказалась на земле. Она сравнительно удачно ударилась большим пальцем левой ноги о землю так, что перепонка сланца лопнула. На пальце появился порез.
Я же остался воевать с мотоциклом один на один. В какой-то момент мне показалось, что я уже поймал байк (тормозить правой ногой я не мог, ноги были сильно сзади подножки, а одна из сандалей соскочила с ноги). А правая рука давила газ и тормоз одновременно (Я не хотел выпускать скакуна!). Во-общем, в очередной раз байк вильнул и я полетел в одну сторону, а байк плавно завалился в другую. Все произошло в течении нескольких десятков секунд. Мотоцикл упал, из-под седла на бетон брызнул бензин.
Больше всех испугалась девушка в военной форме. Я за столь короткий промежуток времени лишь осознал, что все хорошо, все живы-здоровы. На мне три рассадины — две на коленях, одна на левом локте. Слегка разбита правая ладонь. У Маши кровит большой палец на ноге и разорван вьетнамок. Подбежавшая девушка спросила как я и начала поднимать байк. Мне стало смешно. Во мне сто килограмм и поднять упавший мотоцикл — сравнительно простая задача. В девушке от силы килограмм 30 — 35.
Байк поднят и осмотрен: два глубоких затира слева на обтекателе, ошкурено (но не разбито) зеркало. Слегка потерто седло:). Все не фатально, но нам еще идти пешком по национальному парку. Метров через 300 дорожка закончилась и начался суперскоростной спуск с горы. Метров через 10 Мария оставили мои тапочки мне и осталась ждать на камушке. Я оставил ей сотовый телефон (наивный человек — мобильник здесь не работал).
Я топал по тропе громко топая сандалиями, а справа и слева от тропы я слышал шелест по упавшей листве. Кто там шуршал — не понятно. Справа и слева периодически появлялись информационные щиты с предупреждением о том, что нельзя разжигать огонь, что термиты санитары леса и прочая фигня, знакомая с детства.
Внезапно мелкнуло море. Еще 50 метров и я весь в поту вылез на берег.
Увидев побережье, я честно говоря опешил (рассчитывал на супер-пупер пляж). Я увидел свежепостроенный домик, пара строящихся домиков, громко смеющихся вьетнамских парней (рейнджеры?) и довольно унылый каменистый берег, на котором редко росли мангровые кустики (вдали были видны полуразрушенные домики).
Справа и слева нависали горы. Я купил у парней теплого местного пива 333. Честно говоря мне было непонятно, зачем надо так много тратить времени, чтобы увидеть столь пустынный и неинтересный берег. Тропа уходила дальше, вдоль берега к соседней горе. Солнце начинало садиться — было начало шестого. Я прикинул, что лезть на гору мне не меньше 15–20 минут (так оно и оказалось и еще минут 5 я переводил дыхание).
Если бы я продолжил исследовать тропу, то возвращаться пришлось бы уже в сумерках. Учитывая сегодняшний полет на байке, я знал, что моя прекрасная половина препочет путь домой пешком и босиком, чем в темноте.
Шуршание в кустах преследовало меня и всю дорогу наверх. И я понял, что главное в национальном парке — это найти полянку посимпатичнее, сесть и смотреть и слушать джунгли.
Я полез обратно вверх. И вот мне машет рукой Машуля. Добравшись до нее я долго приходил в себя. Машуля рассказала, что пока меня не было, рядом с ней пять белок устроили потасовку. Вышли на дорогу. Белки продолжали прыгать с ветку на ветку.
В будке, где взымались деньги за вход в национальный парк (и где мы свалились) уже никого не было. Мы подобрали и выбросили в урну наши рваные вьетнамки. Рядом с будкой мы обнаружили развалины моста и информационную табличку.
На табличке было написано, что заключенные строили мост в никуда с чисто воспитательной целью. Во время строительства погибло более 300 человек.
Под громкие стенания: не гони, мы двинулись восвояси. Тормозить весь спуск не хотелось, на второй передаче байк сам отлично подтормаживал двигателем. Проводить эксперименты с первой передачей как-то больше не хотелось.
Мы доехали до кемпинга. Я выбросил разорванную рубашку, промыл раны и заклеил их повторно медицинским клеем БФ (замечательная вещь, выпрошенная у Лили). Вечером сходили в ближайший ресторанчик, отужинали и рано легли спать — на следующий день нам предстояло лететь в Сайгон.
Фотографии:
